Париж, 25 сентября 2005 г.
Томек, можешь рассказать о себе? Когда ты стал буддистом и как?
Я начну с того, что меня зовут Томек Леннерт. Я поляк. Я встретил Ламу Оле в январе 1983 года в Гданьске, в тогда ещё коммунистической Польше, когда в стране было введено военное положение, чтобы сломить свободный профсоюз «Солидарность». Я тогда переводил лекцию Оле в Гданьске, прямо рядом с верфью им. Ленина, где зародилась «Солидарность». Важно отметить, что ранняя активность Оле в Польше была полностью связана с нашей борьбой за свободу в стране.
Я услышал о Ламе Оле за полгода до того, как встретил. Момент, когда я увидел его фотографию и услышал его имя, — был как удар молнии. Я сразу понял, что он — мой учитель. Оле Нидал — это не тибетское и не буддийское имя, но я сразу понял, что он мой учитель.
Почему ты оставил Польшу в 1985 и переехал в Копенгаген?
Это длинная история. Зимой 1985 года вместе с Оле и группой друзей я отправился в паломничество в Румтек, Сикким — основную резиденцию Кармапы вне Тибета. Тогда, для въезда в Сикким, нужна была дополнительная виза. Наши друзья из Польши не смогли бы её получить, поэтому Оле решил провезти нас из Индии через сиккимскую границу нелегально. План состоял в том, чтобы создать столько неразберихи на границе, чтобы пограничники не заметили в автобусе лишних шестнадцать поляков. Общий хаос, преобладающий в тех местах, был нашим естественным союзником. Суматоха, которую мы создали, достигла своего пика, когда пограничники зашли в автобус, чтобы сравнить количество полученных паспортов с пересчётом по головам. В этот решающий момент Оле просто объявил: «Все выходят в туалет!», — и этого было достаточно. Как ни старались пограничники, они были бессильны, и через десять минут мы пересекли границу с широкими улыбками на лицах и шестнадцатью нелегалами на борту. Сегодня вы можете получить разрешение на въезд в Сикким сразу же, как приземлитесь в Багдогра, но в то время это было действительно трудно.
Потом в Румтеке датскую девушку из группы укусила одна из знаменитых румтекских собак. Даже обычный зрительный контакт с одним из этих созданий мог уложить вас в постель на несколько дней, а укус определённо означал серьёзную проблему. Кто-то должен был сопровождать девушку в больницу в Гангток. Это был последний день тибетского года, должны были начаться танцы лам, и было довольно сложно найти добровольцев, чтобы проехать из Румтека сорок миль до индийской больницы в Гангтоке. В конце концов, я решил ехать. Бутанская королевская семья одолжила нам джип с водителем, и мы отправились по узкой и извилистой дороге в город Гангток. В общем, я пропустил танцы лам, но вместо этого получил подругу.
Полгода спустя, уже будучи в Польше, я решил навестить её в Копенгагене во время каникул в университете. Я выехал из Польши на пароме из Свиноустья, а когда прибыл в Копенгаген, то позвонил домой и, к своему великому изумлению, узнал, что тайная полиция приходила арестовать меня за мою подпольную деятельность в запрещённой «Солидарности». Они опоздали на десять минут. Я не был крупной фигурой в профсоюзном движении, но, тем не менее, путь в Польшу в течение последующих пяти лет был мне заказан. С тех пор я живу в Дании; это моя родина.
Можешь рассказать больше о «Солидарности»? Как ты её воспринимаешь?
Теперь я её воспринимаю с дистанции двадцати прошедших лет. Люди, боровшиеся тогда, на самом деле рисковали жизнью, они боролись за свою свободу и достойную жизнь. Многие люди, которые позже стали работать в наших центрах и стали близкими учениками Ламы Оле, были моими друзьями с тех времён. Когда мы впервые встретили Оле, особенно привлекало в нём то, что он настаивал на важности борьбы за определённые принципы, но без ненависти к тем, кто был против нас, — это придало совершенно новое измерение нашей борьбе. Это было очень важное время в нашей жизни. Я действительно счастлив, что мне выпало жить в такой период, я научилcя ценить определённые вещи, которые сейчас люди считают обычными. В то время в Польше был жестокий и неприятный режим, и то, что произошло, стало началом борьбы за свободу во всей Восточной Европе. Я исполнен благодарности за то, что был частью этого исторического процесса.
Ты администратор поездок Оле и координатор центров Карма Кагью. Что входит в твою работу?
Я путешествую с Ламой Оле и являюсь частью команды ТКХО (Томек, Кати, Ханна и Оле). В эту работу входит много всего: практически все вопросы функционирования в пути, полёты, поезда, автомобили, проверка наличия всех виз, я должен удостовериться, что все вовремя получили правильную информацию. Это практические и очевидные вещи, но нужно быть очень точным. Мы бы не хотели приехать в какой-нибудь аэропорт в пять утра только для того, чтобы узнать, что рейс, на самом деле, вылетает в пять вечера.
Наша работа включает в себя планирование курсов и лекций Оле по всему миру, что я делаю вместе с Кати и Гёрге. Очень важно распределить время Оле таким образом, чтобы получить наибольшую пользу. В году 365 дней, а у нас более 500 центров, у Оле тысячи учеников по всему миру и, конечно, потребности намного превышают то, что мы можем предложить.
Недостаток времени — это наша самая большая проблема. Это настоящая акробатика — обеспечить всех, и всё ещё иметь время для таких проектов как написание книг, что является очень важной частью нашего ежегодного плана. Чтобы дать вам представление о том, как сложно составлять план Ламы Оле, позвольте мне сказать, что мы учитываем не только даты праздников в разных странах, где учит Оле, но даже «сезоны комаров» в разных регионах, где Оле проводит курсы.
Мы также поддерживаем связи со всеми центрами и помогаем советами, как их организовывать. На нас координирование большого количества строительных проектов, которых особенно много в Восточной Европе и России. Мы помогаем Оле с рукописями и статьями. Кати отвечает за немецкий, Ханна — за английский и датский языки. Я помогаю в определённых проектах с английским. Это важная часть активности Оле. У нас также есть ясное видение, как представлять мирской буддизм в прессе. Я занимаюсь англоязычной и, с некоторыми исключениями, испаноязычной и польскоязычной прессой. Вместе с группой друзей я координирую нашу активность в интернете. Мы не создали сетевой дхарма-полиции, мы просто собрали вместе общие принципы: что бы нам хотелось подчеркнуть и чего избежать на наших страницах. По просьбе Ламы Оле, я начал читать лекции. Думаю, я путешествую самостоятельно около трёх или четырёх недель каждый год, во время книжного ретрита Оле.
У Ламы Оле тысячи учеников и сотни центров, и такая огромная «клиентская база» держит нас занятыми с утра до позднего вечера. В то же время, мы стараемся включить в нашу работу как можно больше друзей со всего мира. Сегодня интернет даёт нам неограниченные возможности. В то же время нам удалось избежать опасного порождения — бюрократии. Это наша самая большая сила: наша активность полностью базируется на идеалистической помощи сотен способных друзей, представляющих наши центры всюду. История полна примеров идеалистических движений, которые потеряли большую часть своей привлекательности, когда стали чрезмерно заорганизованными, и Оле полностью осознаёт такую опасность.
Что могут дать поучения Будды современным западным людям?
Говорим ли мы о современных западных людях, или о людях вообще — это основополагающий вопрос: что могут нам дать поучения Будды? Эти поучения — уникальное знание о природе ума. Это знание вместе с методами, позволяющими реализовать его, было сохранено со времён Будды до наших дней. И, поскольку это знание очень практично, каждый может достичь в нём совершенства. Реализация природы ума — вот, в сущности, что поучения Будды предлагают современным людям, так же, как и людям любого возраста, любой культуры и среды. В Алмазном Пути мы начинаем с отождествления с совершенством. Я думаю, что современный хорошо функционирующий западный человек способен отождествиться со своей Будда-природой, и польза от этого огромна.
Тем не менее, важно осознавать, что мы живём в обществе, отличном от азиатского, так же, как большинство частей Азии отличаются от Тибета. Буддийская мудрость должна даваться в рамках определённой системы. Важно, чтобы мы, западные люди, получили её таким образом, чтобы быть в состоянии понять и использовать. Это уникальный вклад Ламы Оле: он может предложить западным людям величайшее знание о природе ума таким способом, чтобы люди могли применять его, практиковать и достигать результатов.
Какую базовую информацию или какой взгляд должен удерживать в уме каждый практикующий?
Насколько я могу судить, во-первых, мы должны осознавать, что существует цель, которой стоит достичь: состояние Будды, состояние окончательного совершенства вне прошлого, настоящего и будущего, состояние высшего блаженства. Оно — наше истинное состояние. Во-вторых, существует богатство методов, данных Буддой, для достижения этой совершенной цели. Третье — это то, что есть сообщество реализовавшихся практикующих, а также тысяча друзей, идущих по пути, использующих методы, чтобы достичь высшей цели. Это то, о чем должен помнить каждый буддист. Будда, Дхарма и Сангха — это основы буддизма.
Как практикующие Алмазного Пути мы используем определённые прямые методы, чтобы узнать ум как ясный свет — методы, данные Буддой при уникальных обстоятельствах ближайшим своим ученикам. Эти методы передавались по неразрывной цепи от учителя к ученику до наших дней. Чтобы практиковать эти прямые поучения, нам также нужен учитель, реализовавшийся и совершенный. Я думаю, это базовые вещи, которые мы должны удерживать в уме, и если они станут центром нашей повседневной жизни, мы никогда не собьёмся с пути.
Какова твоя личная мотивация работы для стольких людей?
Я пришёл в буддизм только из-за преданности к своему учителю, и именно пример Ламы Оле вдохновляет меня и побуждает к действию. Это величайший и самый вдохновляющий пример, который я знаю, и я стараюсь следовать ему каждый день насколько могу.
Почему Европейский центр так важен для будущего?
Этот вопрос можно рассматривать как более общий: почему европейская культура так важна для будущего? В Европе и Северной Америке, Австралии и Новой Зеландии мы создали уникальное общество в истории человечества. Никогда ранее в человеческой истории так много людей не имело столько свободы. Мы достигли такого благополучия, которое открывает невообразимые возможности. Конечно, сансара всё ещё остаётся сансарой, и мы не можем создать в ней идеальный мир. При таких благоприятных условиях на Западе очень важным становится основание и поддержка буддийских центров. Недостаточно достичь внешнего совершенства. Мы хотим объединить это совершенство с абсолютными поучениями о природе ума, и получить всю возможную выгоду из факта, что люди способны понять эти поучения. Это будет уникальная смесь — высочайшие поучения, данные в cамых подходящих для Просветления внешних условиях. В этом контексте Европейский центр очень важен.
Ты из Польши. Чувствуешь ли ты себя поляком или ты, скорее, европеец?
Я родился в Польше, и моя семья скорее польская, несмотря на то, что в ней есть и другие корни. Но вырос я в Южной Америке. Около шести лет я ходил в школу в Аргентине. Фактически я рос в двуязычной среде: испанский и польский языки. Рос я не в Польше. Вместе со своим отцом я ездил в Африку, несколько лет жил в Англии, где ходил в школу. Так что к тому времени, когда я в 1985 году навсегда покинул Польшу, я провёл половину своей жизни за пределами моей страны.
Конечно, я чувствую очень сильную связь с Польшей; но пожив в стольких странах, и, особенно cейчас, путешествуя по всему миру и подружившись со столькими людьми, я действительно везде чувствую себя как дома. Сегодня, если бы мне нужно было указать какое-то одно место, где я больше всего чувствую себя как дома, — я бы назвал Данию. Это мой новый дом, и с ним я чувствую связь всегда, где бы не находился.
Некоторые люди думают, что хороший буддист должен уйти в монастырь или хотя бы поехать в Тибет.
Конечно, нет! Это сильное заблуждение. Оно предполагает, что буддизм может процветать только в монашеской среде или в традиционных восточных обществах, а мы как западные люди можем только видеть его со стороны, смотреть экзотическое шоу и не иметь возможности стать его частью, не говоря уже о том, чтобы пережить этот опыт самим. Если бы вы захотели стать его частью, вам пришлось бы одеть монашеские одежды или принять восточный образ жизни. Такое восприятие умаляет достоинства буддизма. Оно подразумевает, что Дхарма может быть истинной и приносить пользу только в определённой среде, и лишает буддизм его широты и универсальности, запирает его в маленький ящик.
Я бы привёл классический пример, в котором буддизм сравнивают с сияющим алмазом. Если поместить алмаз на чёрную поверхность, он будет сиять чёрным, а если на красную — он будет искриться красным. Независимо от фона, алмаз остаётся алмазом. В зависимости от общества, буддизм будет приобретать определённый вкус, чтобы самым лучшим образом быть доступным людям. Буддизм это ни что иное, как принесение пользы другим, и учение о том, каким всё является. В феодальном Тибете монастыри были частью общественного порядка того времени, в то время как буддийская Дхарма была и остаётся универсальной истиной. Неважно, где она находится, она не ограничена ни Востоком, ни Западом.
Как, по твоему мнению, мы могли бы приносить пользу всем существам?
Я знаю, что принесение пользы всем существам несёт в себе огромное благословение. Если мы сосредоточены только на себе, то получаем только ту энергию, которая нужна нам самим. Если же мы сосредотачиваемся на всех наших друзьях, то у нас появляется больше возможностей. Если мы фокусируемся на своей стране, это даёт нам ещё больше силы, потому что мы приносим пользу 5 или 85 миллионам людей, живущим в ней.
Людям иногда сложно понять, что значит приносить пользу всем существам, потому что бесконечные числа звучат слишком абстрактно. «Приносить пользу всем» часто может означать «никому не приносить пользы». Это кажется чем-то неосязаемым. Так что, я бы всегда старался по-настоящему понять то, что использую. В этом есть большая сила. Если мы действительно концентрируемся на том, чтобы приносить пользу огромному как небо количеству существ, это даст нам гигантскую силу и мотивацию. Но мы должны осознавать то, что делаем.
Когда я боролся со своими простираниями в Бодхгайя, то представлял, что все существа стоят вокруг меня, и это давало мне высшую мотивацию. Бодхгайя находится примерно на трети пути от Бенгальского залива к Аравийскому морю. И я думал об этом невероятном количестве существ от одного побережья к другому, стоящих там и готовых начать свои простирания, только потому, что я их начал. Вот так я справился с жарой в Бодхгайя, представив всех этих бесчисленных существ, заполняющих протяжённость от океана к океану, через весь индийский субконтинент.
Как наилучшим образом помогать всем существам?
Мой совет — начать со своей группы или центра. Мы начинаем оттуда. Мы могли бы вскарабкаться на самое высокое здание своего города и громко провозгласить о нашей готовности приносить пользу всем, но результат, скорее будет комическим, чем по-настоящему будет приносить пользу. Величайшие мечты всегда начинаются с работы для чего-то своего и близкого. Ближе всего к нам наш центр. Мы начинаем приносить пользу, работая в центре. И в то же самое время продолжаем нашу практику. Наши медитации включают в себя наивысшие пожелания (помогать всем существам) и самые благородные подношения (полностью разделять всё хорошее, что было создано, с другими).
Можем ли мы представлять, когда медитируем, что мы создаём много позитивной энергии?
Конечно! Я не сомневаюсь, что вы создаёте много позитивной энергии и развиваетесь когда медитируете. Я полностью убеждён, что каждая мантра, которую вы произносите, каждое простирание, которое вы делаете, на дюйм приближает вас к осознанию вашей истинной природы. Но работа в центрах не менее важна. Если мы закроемся и будем только медитировать, возможно, никто не услышит о нас. В то же время, даже люди, которые очень много работают в центре, должны ежедневно находить двадцать минут для практики. Я не верю, что они не могут. Мы не денежные воротилы с Нью-йоркской фондовой биржи, оперирующие миллиардами долларов каждый день. Всегда есть эти двадцать минут. Я могу привести в качестве примера нашего очень хорошего друга Педро. Он закончил свои простирания и Алмазный Ум, когда работал посменно в ресторане, по тринадцать часов ежедневно. Он работал нон-стоп в течение тринадцати часов, и перед работой делал 500 простираний каждый день. Так что я уверен, что даже самые занятые центровские работники могут найти эти двадцать минут каждый день. И я адресую эти слова как другим, так и себе.
Ты читаешь лекции и переводишь на испанский и польский, пишешь в журналы, то есть, очень занят. Как ты находишь время, чтобы включить медитацию в свою повседневную жизнь?
Это очень важный вопрос. Мы все занятые люди, но мы должны находить двадцать минут каждый день для медитации. Я должен признаться, что мне стоило бы быть немного лучше в этом. Конечно, всегда бывают трудные дни, когда нужно успеть на самолёт в пять утра и продолжать интенсивную программу до трёх ночи. Но, в общем, я верю, что всегда можно найти двадцать минут для практики. Я абсолютно уверен, что самые убедительные и искусные оправдания, почему мы не можем медитировать в течение свободного получаса — ничто иное, как игры «эго». Чем больше мы пытаемся убедить себя, что крайне необходимо сделать что угодно, только не медитировать, тем больше мы обманываем себя.
Можешь ли ты сказать что-нибудь специально для наших франкоговорящих друзей?
После того, как я прекрасно провёл с вами время и прочёл лекцию, я хотел бы сказать, что у вас в Париже очень способная группа. Мой совет — осознавать, что самые ценные сокровища вселенной стали частью вашей жизни: ясная цель, самые эффективные методы, благороднейшие друзья и настоящие реализовавшиеся учителя. Я бы сказал: «Будьте благодарны, используйте эти методы и наслаждайтесь ими».
Спасибо.
Вопросы задавала Илона Светлусска
«Буддизм сегодня», №10, 2007 г.
Ви можете придбати цей журнал зі зручною для вас доставкою в Дхарма-шопі за адресою dharmashop.org.