Лама Оле Нидал
Поучения на курсе Марпы в Варшаве, 2004 год.
Наша совместная работа в Польше началась в 1976 году. Именно тогда Владислав Чапник, человек с удивительными способностями, увидел в зеркале Красную Мудрость и почувствовал, что она каким-то образом связана с буддизмом. Тогда он спросил друзей, кто является самым лучшим учителем Дхармы в Европе? И когда кто-то назвал моё имя, он написал письмо и пригласил меня приехать. Он почувствовал, что поучения Дхармы могут каким-то образом помочь полякам. С тех пор мы начали приезжать к вам несколько раз в год и встретили здесь много необыкновенных людей. Почти все, с кем мы тогда познакомились, стали нашими друзьями и остаются ими сегодня. Мы делали вместе много разных вещей, и благословение всегда было очень сильным. Большая часть моих учеников в то время были членами «Солидарности», но никто из них не был арестован, когда к власти пришёл Ярузельский. Если присмотреться к тем, кто регулярно практикует и сохраняет связь с нами, то становится ясно, что Будды очень добры к нам. Сразу можно увидеть, как хорошо у них всё получается.
Тем не менее, из-за тибетской политики, некоторые из старых друзей «не вписались в поворот», поскольку больше доверяли монашеским рясам, чем собственному критическому уму. Это значит, что они были скорее христианами, чем буддистами — им хотелось верить вместо того, чтобы знать.
У поляков и датчан одна крайность на двоих: им нравится проверять, как далеко можно зайти, насколько далеко можно продвинуться.
По этой причине у обоих этих народов много разных героев, мы любим организовывать интенсивные вечеринки на всю ночь, заводить множество друзей. На этой основе развиваются все человеческие достоинства, но всегда нужно учитывать и другие возможности.
Этот курс посвящён Марпе, который, будучи мирянином, практиковал, прежде всего, преобразование каждого переживания в шаг на пути. Таким образом, этот курс будет посвящён развитию личной свободы с учётом потребностей других.
Прежде чем поучения Будды пришли на Запад, их в течение 1500 лет передавали в Индии. Затем они распространились по всей Азии, до Индокитая, Лаоса, Камбоджи и Таиланда. Примерно в 300-м году буддийские веяния дошли до Китая, а оттуда учение попало в Корею и Японию. В 200-300-х годах буддизм продвинулся дальше на Запад, до Афганистана. Когда мы слышим о такой быстрой экспансии, может показаться, что буддизм укоренялся посредством завоеваний, но в действительности это происходило без применения силы.
Символом распространяющейся Дхармы является такое выражение: «Туда, где есть озеро, прилетают лебеди; туда, где цветут цветы, прилетают пчёлы».
Везде происходило примерно одно и то же: какой-нибудь сильный, сообразительный человек приглашал буддийского учителя, люди приходили к выводу, что его поучения полезны для них, и начинали медитировать, что впоследствии притягивало других интересующихся. Затем появлялись местные учителя, и всё начинало развиваться. Так это произошло и в Польше, куда Владислав Чапник пригласил Ханну и меня. Во всей истории буддизма не было ни одного случая, когда людей принудительно заставляли принять Дхарму, по принципу: «Стань буддистом или умри!».
Таким образом, у буддизма чистые руки. Кроме того, можно сказать, что поучения Будды притягивают людей, у которых есть способность мыслить абстрактно. Мои ученики и я сам заботимся о том, чтобы в наши центры попадали люди, которые нам подходят. Алмазный Путь приводит к сильным духовным преобразованиям в течение весьма короткого времени, и поэтому на нас лежит ответственность за то, чтобы люди, которые не получат от этого пользы, не вовлекались в буддийскую практику. Именно поэтому на лекциях я говорю о радости, которая возникает из секса. Дело здесь не в том, чтобы доказать, что в 62 года можно по-прежнему наслаждаться жизнью, а в том, что откровенные шутки о сексе отпугивают невротичных людей. В свою очередь те, кто склонен прятать голову в песок, столкнутся с тем, что я буду говорить об опасности, связанной с исламом.
Для меня особенно важно, чтобы люди приходили в центры не для того, чтобы изумить других своим духовным подвигом, а для того, чтобы медитировать и чему-то учиться. Мы являемся элитой, но не потому, что мы лучше других, а потому что методы, которыми располагает буддизм, может использовать каждый. У нас есть шанс приносить пользу большому количеству людей, если только мы сможем понять, с чем мы работаем.
Если говорить о том, как распространялась передача Кагью, то до сегодняшних дней во всём этом можно обнаружить некое особое качество. Поскольку Марпа был мирянином и йогином, к нему приходило множество женщин из разных частей Тибета. Он давал им поучения, а затем они возвращались к себе, где находили себе мужчин, создавали семьи и вдохновляли других к тому, чтобы практиковать. Таким образом, Марпа вновь распространил буддизм в Тибете. Его мантра содержит два слова, которые очень хорошо демонстрируют, каким образом расширялась его активность: “DAKINI SIDDHI”, что означает «благодаря силе дакинь», или Будд-женщин. Несмотря на то, что за каждым преуспевающим мужчиной стоит измождённая женщина, Марпа показывает нам и другой аспект: вдохновение, источником которого являются женщины, служит распространению нашей линии передачи и поддерживает её живой.
Если мы хотим понять жизнь Великого Переводчика, нужно присмотреться к условиям, в которых она проходила — они очень отличаются от существующих сегодня. Но изменился не сам ум — все существа по-прежнему хотят достичь счастья и избежать страдания, и на всех географических широтах несчастными и счастливыми нас делают похожие вещи. Разница заключается в количестве импульсов из внешнего мира, которые приходят к современному человеку.
Как-то Миларепа, главный ученик Марпы, учил медитировать деревенского парня. Когда обеспокоенная семья, по прошествии длительного времени, наконец-то, нашла его, погружённого в глубокое медитативное сосредоточение, тот не мог поверить, что находился в нём так долго, и не заметил, сколько прошло времени. Такая ситуация может произойти в тех местах, где люди каждый день видят одно и то же, и на внешнем уровне ничего не меняется. Нам трудно было бы это пережить, наши умы не так спокойны. Другим важным условием, которое существовало тогда, особенно в Индии, было то, что практикующие, за всю свою жизнь, принимали только одно Посвящение. Кроме того, обучение заключалось в заучивании наизусть, что по-прежнему практикуется тибетцами. Хотя нет сомнений в том, что предмет изучения имеет глубокий смысл, сам метод далёк от совершенства. Если прервать повторяющего что-то наизусть тибетца и попросить его объяснить, о чём идёт речь в этом фрагменте текста, он не сможет этого сделать. У него не будет никаких ассоциаций с тем, что он знает, и он не сможет это ни с чем связать.
В те времена в Азии существовала культура, в которой пользовались небольшим количеством форм, и поэтому практикам того времени очень хорошо удавалось вызывать в уме образы и осознавать их. На протяжении всей своей жизни они видели, например, всего несколько металлических предметов, и стоило им только подумать о чём-то, чтобы сразу увидеть форму этой вещи. В то же время в наших мегаполисах, наверное, все небоскрёбы заполнены людьми, которые раздумывают над тем, каким образом можно изменить фасон одежды, чтобы её можно было носить в следующем сезоне; автомобили на наших улицах то приобретают закруглённые формы, то вновь становятся угловатыми. По этой причине наше отношение к форме стало довольно абстрактным, нас скорее интересует общая тенденция, нежели детали и культурные дополнения. Эти отличия между условиями, господствующими сегодня, и теми, которые были во времена Марпы, очень хорошо заметны, хотя, возможно, в детстве у нас и был дядюшка или тётушка из деревни, у которых был такой неторопливый ум, такой старомодный взгляд на мир. Во времена Марпы это встречалось повсеместно, но у очень немногих людей такой ум сегодня, разве что у тех, кто уже довольно долго медитирует и таким образом развил в себе эти качества.
Таким образом, отличался как внешний, так и внутренний мир. Люди носили одежду одного вида, ели одинаковую еду, которая называлась просто «еда», два или три раза в день на протяжении всей жизни, что происходит в Индии и Непале даже сегодня. Тот цветной мир, который возник на Западе в результате развития химической промышленности, те необычные оттенки и полутона, которые мы можем увидеть сегодня, тогда просто не существовали. Единственные краски, которые можно было увидеть тогда, были разновидности серого и коричневого тонов — как будто всё было покрыто пылью и задымлено. Весной в той части Азии появлялись разноцветные цветы, а осенью — листья, но кроме этого всё было довольно однотонным. Это тоже оказывало влияние на умы тех людей: вместо того, чтобы следовать за постоянно появляющимися новыми восхитительными переживаниями, ум оставался с тем, что происходило прямо перед носом.
По-настоящему необычно то, что в нашем мире, который способен удовлетворить огромное количество разных потребностей и исполнить множество желаний, встречается много быстрых умов, ищущих то, чего не может предоставить нам наша культура, — зеркало за отражениями, океан под волнами, того, кто осознаёт, за завесой осознаваемого.
Чем более запутанной является культура, чем больше вещей, которые нас отвлекают, тем больше признаком зрелости можно считать то, что мы стараемся не утонуть в этих слишком личных впечатлениях, и ищем нечто окончательное и вневременное.
Если говорить о том, какой способ работы с умом предпочитал Марпа, то он работал с мотивацией и взглядом. Очень легко ввести специальную униформу, например, монашескую рясу, и играть определённую роль, соответствующую ожиданиям других. Этот стиль практики опирается на архетипы — определённого рода устоявшиеся взгляды, которые укоренились в данном обществе. Намного труднее работать с жизненными ситуациями непосредственно, без внешней опоры, каковой является ряса. Но, с другой стороны, в этом намного больше силы и пользы, поскольку, будучи мирянином, мы лучше знаем, как функционирует нормальный мир, знаем людей, у нас есть с ними связь, и они могут нас нормально воспринимать. Примером такого поведения является Марпа, и именно на его подходе будет основываться буддизм в будущем.
Будда учил трём способам узнавания природы ума. Во-первых, он учил пути избежания страданий, отказа от жизни и соблюдения множества различных табу. Следуя этому пути, мы носим определённую одежду, благодаря которой мы отличаемся от других и показываем, что выполняем в обществе определённые функции. Чтобы придать этому силу, возникли двести пятьдесят четыре обещания для монахов и триста пятьдесят для монахинь. Откровенно говоря, я не верю в то, что сам Будда был их автором, поскольку, например, одним из обетов является троекратный поклон перед каждым представителем мужского пола, даже если это собака или кот. Сам Будда чрезвычайно уважал женщин, но после его ухода у монахов по-прежнему были с этим проблемы. Вот откуда появились подобные правила.
Многие из этих обетов сохранились до сегодняшних дней. Они были полезны в обществе, где использовались. Например, было хорошо не ходить в деревянных башмаках там, где другие медитируют; следить за тем, чтобы во время мочеиспускания не утопить насекомых; или класть варёные овощи на рис сверху, а не наоборот, поскольку овощей хотелось всем, и такая раздача выглядела справедливой.
В древности многие люди принимали такого рода обещания, обязательные в монашеском сообществе, и, с течением времени, это остаётся популярным на Востоке. Главная причина — это отсутствие контрацепции, да и воспитание детей отнимает много времени. Вне монастыря не было никаких шансов получить образование, в то время как в нашей культуре оно доступно. Вдобавок в нашем расположении ясли и няни, поэтому мы можем иметь столько детей, сколько захотим, дать им достойное образование и, в то же время, приносить пользу другим. Таким образом, нам удаётся совмещать наиболее приятное на пути мирянина и йогина, что доказывает, насколько пример Марпы для нас полезен, кроме того, у нас есть внешние условия и возможности для того, чтобы использовать его полностью.
Таким образом, с определённого уровня открытости и сообразительности, духовная жизнь может развиваться без обязательного принятия монашеских обетов. Я должен откровенно признать, что это меня очень радует, поскольку существует определённая человеческая склонность следовать по лёгкому пути и руководствоваться потребительским подходом. Если, например, взять группу сильных людей и одного слабого, одетого в особенную одежду, то все эти люди пойдут за помощью именно к нему. Поэтому, если мы хотим в полной мере использовать те возможности, которые открываются перед нами, то нужно очень внимательно следить за тем, чтобы не стать духовными потребителями, когда, например, кто-то предпочитает заплатить монахам за проведение ритуала, смысла которого не понимает. Никто не может достичь Просветления за кого-то.
Мы заинтересованы в том, чтобы развивать буддизм. Мы должны следить за тем, чтобы наши центры и группы были настолько открытыми, чтобы каждый мог посетить эти места и имел возможность проявить свои способности и возможности, найти себе полезное занятие, работу для центра и возможность чему-нибудь научиться. По этой причине в качестве учителей в наших центрах мы хотим видеть людей, похожих на нас самих, богатых жизненным опытом, и тех, кто известен не одеждой, которую носит, а своим умением передавать поучения. Задача такого человека — учить других для того, чтобы они могли лучше жить и быть настолько независимыми, чтобы, однажды, самим стать учителями. Именно в этом состоит пример Марпы, продемонстрировавшего нам светский буддизм, который мы практикуем.
Путь мирянина, примером которого является Марпа, вместе с путём йогина, примером которого является Миларепа, сейчас сходятся всё ближе и ближе. В Тибете йогины должны были вести особенный образ жизни. Это происходило из-за того, что монахов содержали миряне, и йогинам нужно было как-то отличаться от них. Поскольку головы монахов были выбриты наголо, йогины носили очень длинные волосы, многие из них переняли китайский обычай не стричь ногтей в знак того, что они не заняты никаким трудом. Они одевались в белые одежды, по которым их можно было легко узнать.
Сейчас и это изменилось. Теперь длинными волосами никого не удивишь — на рок-концерте их достаточное количество, а люди на Западе одеваются самым разнообразным образом. Поэтому можно считать моих учеников мирянами в рабочее время, когда они зарабатывают на жизнь и выполняют какую-то полезную работу, а йогинами и йогинями они становятся, когда удерживают взгляд и развивают понимание происходящего, медитируя и путешествуя. Итак, заметно, насколько сблизились эти два пути, и мы можем быть мирянами в рабочее время, а после — становиться йогинами и йогинями.
Передача, которую Марпа принёс из Индии в Тибет, содержала в себе суть Дхармы, учитывая весь спектр человеческих возможностей, известных нам по сей день.
Те исключительные способности к анализу, которыми обладали люди, жившие 2560 лет тому назад во времена Будды, на территории Древней Греции привели к появлению выдающихся философов. Тогда существовал целый ряд невероятных персонажей, начиная от Сократа, Платона и Аристотеля до Диогена и менее известного, но, возможно, наиболее самобытного, Гераклита.
Один из выводов, к которому пришёл Гераклит, и который совпадает со взглядом Будды, состоит в том, что нет никакой необходимости во внешней причине, каком-либо творце, который бы способствовал возникновению явлений. Пространство само по себе открыто к творчеству и играет само в себе. Внутреннее пространство ума — это то, что делает возможным возникновение внутренних миров — чувств и мыслей, без действия какой-либо внешней силы, в то время как внешнее пространство создаёт внешние миры и разнообразные ситуации.
Кроме упомянутой неонтологической доктрины Гераклита, говорящей о том, что не нужно ничего добавлять к явлениям, поскольку они существуют сами по себе, ему принадлежит ещё одно знаменитое изречение: «Нельзя войти дважды в одну реку». Это невозможно потому, что к моменту, когда мы будем выходить из реки, вода уже будет другой.
Будда, пришедший к похожим выводам, кроме этого предлагал медитацию, ведущую к непосредственному опыту того, насколько замечательными являются эти поучения. Он не только рассказывал о существовании прекрасного места, но и указывал путь, по которому можно было прийти к нему. Поэтому буддизм является не ещё одним припадающим пылью собранием священных писаний, а действенной помощью для того, чтобы мы могли лучше жить, лучше умирать и лучше перерождаться.
Будда Шакьямуни часто встречался с самыми умными людьми своего времени, после чего они становились его учениками. Если присмотреться к уровню их философской дискуссии, то можно с уверенностью сказать, что любой из них в наше время смог бы руководить гуманитарной кафедрой в лучших университетах мира. И это ещё не всё: кроме того, что у него были такие ученики, у него была возможность учить в течение 45 лет. Он интенсивно работал, был всегда открыт для других, и готов делиться всем. Его поучения соответствовали способностям приходивших к нему людей, чтобы они могли понимать и применять их в жизни. Тем, кто был чересчур обращён внутрь, он давал поучения о причине и результате, и, что интересно, делал это в системе из 10 пунктов, похожей на систему Моисея. Но, в случае с Буддой, это были дружеские советы, а не приказы. Учил он и тому, как использовать тело для пользы других, о развитии щедрости и честности.
То, что касается речи, то здесь Будда советовал говорить правду, поскольку ложь лишает нас возможности осознанной работы с собственной жизнью и приносит много проблем. Он учил говорить мягко, приятным для других людей способом, чтобы люди могли работать вместе, вместо того чтобы отдаляться друг от друга. Также полезно избегать жёстких суждений и слухов, нужно следить за тем, чтобы наша речь была осмысленной. На уровне ума Будда советовал желать другим всего наилучшего, делиться с ними всем хорошим и избегать ненависти и запутанности. Это имело значение, прежде всего, для тех людей, которые жили далеко от других и не встречались со множеством внешних препятствий.
Тем людям, которые крепко стоят на ногах, активно участвуют в повседневной жизни, Будда предлагал работать с мотивацией, сочувствием и мудростью. Для них это было наиболее полезным видом практики, поскольку, имея семьи, миряне не могли придерживаться внешних ограничений.
Работа с умом на уровне мотивации должна приводить к тому, чтобы все поступки, слова и мысли становились следующим шагом на пути. Здесь важно сочетать сочувствие и мудрость. Во-первых, речь идёт о том, чтобы мы открыли, что великое множество существ хотят счастья, точно так же как и мы, и это важно не только для других, но и для нас самих. Во-вторых, важно развивать мудрость. Нужно научиться воспринимать мир как большой общий сон, раскрашенный нашими собственными мыслями и чувствами.
Именно восприятие явлений через призму скрытых в них возможностей, а не в жёстких рамках устоявшихся идей, даёт нам силу к творчеству. Мы должны понять, что среди наших мыслей и чувств нет никакого «я», и что все явления и вселенные находятся в постоянном движении и не имеют никакого окончательного существования.
По этой причине стоит задуматься, как далеки наши чувства от истины о том, какими вещи являются на самом деле. Взяв в качестве примера что-нибудь, что мы воспринимаем как нечто постоянное, и подвергая этот предмет основательному исследованию, мы убеждаемся, что всю его массу можно сравнить с двумя мячами, лежащими на противоположных краях спортивной площадки — между ними довольно много пространства. Если мы уменьшим это пространство и сделаем так, чтобы эти мячи столкнулись между собой, мы получим субстанцию такой величины, что небольшое её количество может потопить целый корабль.
Однажды я видел в газете фотографию звезды, пролетающей рядом с чёрной дырой. На ней было изображено, как звезда распадается на куски — из плотного небесного тела огромной массы она превращается во что-то, напоминающее летящую комету, состоящую из множества фрагментов, из которых сохранится, от силы, одна треть. Остатки поглотит чёрная дыра. Восприятие пространства, как явления, отделяющего вещи друг от друга, также довольно ошибочно. Не так давно, например, учёным удалось разделить фотоны, или частицы света. Затем эти половинки были отдалены друг от друга на расстояние трёхсот метров и помещены в условия абсолютного вакуума, о котором известно, что он не обладает способностью передавать какую-либо энергию. Когда одну из частиц возбуждали, вторая половинка реагировала подобным образом. По этой причине мы должны скорее считать пространство между нами тем, что нас связывает и объединяет.
Из этих примеров становится понятно, что, независимо от того, как мы наблюдаем за миром, – то ли в состоянии глубокой медитативной концентрации глядя внутрь себя, или же с помощью сложных приборов наш взгляд направлен наружу, — реальность, которую мы видим, остаётся одной и той же. Этот современный пример иллюстрирует пустотность, о которой говорил Будда. Очевидно, что это понятие можно раскрыть множеством различных способов, но он сам чаще всего объяснял это так, что ум лишён постоянных характеристик, таких как вес, цвет, запах или размер. Всё возникает в пространстве, проходит через процесс изменений, а потом растворяется в том же пространстве.
Именно мудрость, способствующая тому, что мы воспринимаем нереальные, постоянно изменяющиеся, подобные сну вещи, и сочувствие, побуждающее нас к совершению позитивных действий для блага других, соединяются в нашем понимании того, как должен развиваться каждый практикующий мирянин.
Практика йогина, в основном, заключается в удержании взгляда. Мы обнаруживаем, что пространство и истина неразделимы, и поэтому достаточно лишь подумать о Просветлении, для того чтобы оно автоматически возникло. Суть практики не только в том, чтобы увидеть, что ад и рай разыгрываются между нашими ушами и рёбрами, поскольку это обычная, известная всем психология. Нужно идти дальше, за картинки, которые проявляются на поверхности зеркала, и начать видеть саму поверхность. Мы выходим за пределы наблюдения за богом и дьяволом, приятным и неприятным, и начинаем видеть, откуда они возникают и где играют, что их распознаёт, куда они исчезают. Это означает наблюдение за вневременной природой ума. Осознавание само по себе, свечение самого зеркала, вне появляющихся в нём отражений, куда прекраснее и увлекательнее, чем любой известный объект сознания. Самыми важными являются моменты, когда мы переживаем открытость и осознавание, когда ум узнаёт сам себя. Те моменты, когда мы полностью сознательны и созидательны, важнее всех других, изменчивых и непостоянных явлений.
Таким образом, девиз «Ум — царь!» — важная основа практики йогина. Его смысл состоит в том, чтобы учиться быть одновременно воспринимающим, процессом восприятия и объектом восприятия.
Поэтому мы делаем всё, что в наших силах, чтобы удержать состояние между медитативными сессиями, путём того, что воспринимаем других как потенциальных Будд, мысли как свободную игру ума, а звуки как мантры.
Мы концентрируемся на самых лучших и самых осмысленных аспектах каждой ситуации, пока снова не сможем начать медитировать, чем ещё больше усилим свою практику.
В этом и должна заключаться работа с умом в повседневной жизни. Как это связано с жизнью Марпы? Пример этого мастера даёт нам понять, что целью каждой тантрической практики является превращение всего в Чистую Страну. Это состояние ума никоим образом не должно напоминать рай идиота. Это не значит думать: «Всё хорошо, ОМ, сладкий ОМ». В ситуациях, когда необходимы определённые действия, мы можем рассчитывать на наше тело и речь, которые содержат в себе много естественной мудрости. Они могут функционировать намного более точно, когда ум ни к чему их не принуждает. Это можно представить таким образом: нас кто-то злит, и вот, наконец, мы встречаем этого человека, но вся наша сила уже израсходована, и мы полностью неэффективны. Целый день мы трепали себе нервы и были как обезьяна в собственном цирке. Но если бы мы забыли о злости и просто радостно делали то, что у нас перед носом, мы могли бы действовать с полной силой и без вреда для организма. Поэтому чувство злости — это что-то бесполезное, поскольку, когда у нас получается его отбросить, наше тело и ум включают нас в работу, что является куда более приятным и здоровым.
Итак, в действительности жизнь иногда напоминает уроки езды на мотоцикле. Сначала мы учимся удерживать равновесие, объезжая препятствия, и после какого-то времени подобных тренировок это переходит из сознательной сферы в сферу рефлексов — тогда мы считаем, что освоили искусство езды. Теперь можно подумать, куда мы хотим поехать, и это намерение сначала отражается в нашем мозге. Затем это становится рефлекторным, и мы можем не обращать внимания на то, как и куда мы едем, поскольку это происходит автоматически. Наконец, когда всё уже происходит само по себе, тогда мы ещё можем и смотреть по сторонам.
Примерно то же происходит с вождением автомобиля. Если бы во время езды мы осознавали все условия, то пришлось бы каждые полчаса устраивать перерыв минимум на час. Вместо этого, наше тело заботится обо всём само: оно притормаживает, когда видит полицию, и жмёт на газ, едва скрывшись за поворотом.
Можно постараться удерживать радостное состояние ума во время этих естественных действий. Если мы думаем, что мир полон смысла, а люди обладают интересными качествами, мы будем хорошо функционировать. К этому и стремятся все практики Тантры — мы должны стать полностью гибкими. Этот подход делает возможной связь с тем, каким всё является на самом деле, а не с тем, каким всё хочется видеть нам. Поэтому фундаментом нашей практики должен быть подход удовлетворения, который способствует тому, что на основополагающем уровне мы видим людей и ситуации, как полные ценности и смысла.
Ви можете придбати цей журнал зі зручною для вас доставкою в Дхарма-шопі за адресою dharmashop.org.ua